News - Храм священномученика Александра пресвитера Подольского

ХРИСТИАНЕ. ВЫПУСК 2. ЧАСТЬ IV

ОКСАНА

Для меня храм, само здание – это дом. Здесь я чувствую себя дома, я приезжаю сюда как домой. И люди, с которыми я общаюсь, - это моя семья. Важным для меня является то, что здесь у меня есть друзья, опыт общения с ними бесценен.

Моё участие в воскресной школе было итогом спонтанного решения. Несколько лет назад мы собирались в храме перед новым учебным годом, обсуждали возможность открытия младшей группы воскресной школы. На тот момент действовали средняя и старшая группы, но в храм приходили и маленькие дети, которые после Литургии обычно были предоставлены сами себе и которых неплохо было бы тоже объединить в группу. Елена Вячеславовна взялась за руководство, ей нужны были помощники, и я стала участвовать в организации занятий воскресной школы.

Сначала моя помощь заключалась в подготовке методических материалов для занятий – это были разнообразные заготовки для творческих заданий, например, аппликации. В позапрошлом году я провела пару занятий самостоятельно. Для меня это был очень интересный опыт. Вести группу не просто, как казалось со стороны. Когда начинаешь вникать в процесс, понимаешь, что сложно каждому уделить внимание, сложно и удержать внимание всей группы. Занятия проводились в формате игры, так мы общались с детьми на серьёзные темы. Прежде чем задавать детям вопрос, например, что такое «доброта», я хотела сама понимать, какой смысл вкладываю в это слово. Тут я столкнулась с некоторыми сложностями. Вообще, доброта – это такое эфемерное понятие. Например, есть пословица, которая неоднозначно определяет доброту: «Добрыми намерениями выстлана дорога в ад». Как об этом говорить с детьми. Но для детского восприятия, как оказалось, достаточно было построить занятие на основе детских произведений о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

Однажды во время богослужения я задалась вопросом. Мы часто обращаемся к Богу со словами: «Господи, помилуй, Господи, спаси нас». Что это значит? Спасение – это ведь обоюдное желание Бога и человека, это взаимное движение навстречу друг к другу, а не только решение Бога явиться в этот мир и спасти человечество. Чего хочу я, когда обращаюсь к Богу в молитве о спасении. «Спаси нас» - что эти слова значат лично для меня, что я в них вкладываю? Ответ пока не найден, но для меня важно, что сам вопрос возник.

Я стала замечать, что изменилось моё отношение к богослужению: нет восторга, есть осмысление текста богослужения. Каждое воскресенье во время Литургии я слежу за чинопоследованием, читаю молитвы, и вдруг рождается совсем другое понимание знакомого отрывка богослужения, или открывается новый смысл, которого раньше не видела. Меня это потрясает. Совершенно другое восприятие: не чувственное, а осмысленное, не «вау», а смысл, который порождает это «вау».

Есть один прокимен, который мне очень нравится, - «С нами Бог, разумейте языцы...». Его исполняет хор несколько раз в год на праздничных богослужениях. Это очень красивое произведение и в музыкальном плане, и в смысловом. Для меня это торжество встречи с Богом - апогей богочеловеческих отношений.

Евангельская история перестала для меня быть легендой, мифом. Я теперь могу сказать, что причастна к этой истории. Во многом благодаря евангельским беседам, читая тексты Нового Завета, размышляя над ними, я оказываюсь свидетелем тех событий, которые произошли 2000 лет назад, отчасти я переживаю их на личном опыте.

Меня трогает встреча Нафанаила со Христом. Нафанаил молился под смоковницей, а когда его позвал Филипп, сказав, что они нашли Того, о котором сказано в Писании, они нашли Мессию, он засомневался: «Что может быть доброго из Назарета?». Но всё же Нафанаил пошёл посмотреть, он был движим этим вопросом. «Я видел тебя под смоковницей, ты общался со Мной», - говорит Христос Нафанаилу. И в этот момент происходит чудесная встреча Бога и человека, которая на самом деле уже произошла под смоковницей, только Нафанаил тогда ещё не знал, что общался с тем самым Христом, с которым теперь разговаривает лицом к лицу. Я понимаю, что хочу так же явно встретиться с Иисусом Христом и поговорить, как могу говорить с другим человеком.

Если попробовать описать своё текущее состояние, то я могу сказать, что нахожусь на пути сомнений и поиска. У меня было какое-то идеализированное представление о вере, об отношениях с Богом. Я старалась не задавать вопросов, а если возникали, уходить от них, старалась принимать всё на веру и не подвергать сомнению. Теперь же мне кажется, что Бог – это не то, что я думала о Нём. Сейчас я стараюсь не приписывать Ему каких-то определённых качеств, и иногда у меня это получается. Я хочу уйти от понимания Бога, которое когда-то сама сформировала, понимания, которое делало христианство удобным для меня. Я хочу подвергать сомнению, задавать вопросы и искать ответы. Ведь Нафанаил засомневался в своём представлении о Мессии, у него возник вопрос, и он пошёл на встречу к Иисусу, чтобы разрешить свои сомнения. И мне кажется, будто сейчас я иду по той дороге от смоковницы ко Христу - это так похоже на то, что на сегодняшний день во мне происходит.

ЛЮБОВЬ

«Наконец-то я пришла, могу расслабиться, мне здорово, я в безопасности», - такие ощущения возникают во мне, когда я приезжаю в храм. На богослужении если и бывает рассеянное внимание, то при чтении Евангелия у меня получается сосредоточиться. И следующую за воскресением неделю события своей жизни я рассматриваю с точки зрения услышанного на проповеди.

«Господи, помилуй, меня помилуй», - взываю я к Нему. Помиловать – значит, полюбить. Не воспринимаю помилование как избавление от наказания, но как испрашивание любви.

Близок мне отрывок Евангелия о Марфе и Марии. Когда услышала его в первый раз, была на стороне Марфы. Я ведь гостеприимная - хлопочу, забочусь, а некоторые сидят отдыхают, разговаривают, - что это такое. Проходит определённый период времени, и я познаю совершенно иное состояние, в котором дела отходят на второй план, я пребываю в молитве, в общении с другими. И здесь я, уже как Мария, поглядываю в сторону Марфы: «Что отвлекаете меня своими делами, что вам надо?». В какой-то момент я поняла, что я и та, и другая.

В 12-шаговой программе есть молитва, в которой я прошу Бога быть со мной во всех моих делах. С Богом я или нет в итоге, могу судить только по результату, по плодам. Если я что-то делаю, например, готовлю, и нахожусь в состоянии раздражения, то я понимаю, что была не с Ним. Если я приготовила обед для семьи и вижу их неблагодарность, невнимательность ко мне, - я была не с Ним. Я визуализирую, рисую себе такую идеальную картину: я стою за столом, готовлю, и над кухней, надо мной простирается ореол святости, и я всё отдаю, отдаю, и всё - даром. Это шутка такая, я так над собой подшучиваю, когда размышляю о том, чего бы хотела на самом деле. Но всё же бывают моменты, когда именно в повседневных хозяйственных делах, в обычных житейских ситуациях я ощущаю Божие присутствие. И вроде бы не была сосредоточена на молитве, но к делу подошла уже в спокойном и умиротворенном состоянии, подошла вместе с Богом. Воспринимаю такие ситуации как дар.

Я недавно была на юбилее группы в Чехове. Поскольку я когда-то открывала эту группу, мне предложили её вести. Если бы об этом сказали заранее, я бы начала бояться, переживать о том, что говорить, как красиво преподнести информацию. А тут дали папку в руки и предложили поделиться опытом работы по программе, работы над собой. Элемент внезапности помог мне всё вспомнить и поделиться действительными переживаниями, во время спикерства я была спокойна.

У Клайва Льюиса в книге «Просто христианство» есть размышления на тему внезапности, когда человек, застигнутый врасплох, говорит то, что он действительно думает. Льюис сравнивает это с внезапностью обнаружения крыс в подвале. Спускаясь в глубь себя, изучая себя, человек может что-то увидеть и понять только при внезапном столкновении, особенно при встрече с другим. Если специально сидеть и размышлять на эту тему - ничего не выйдет. Если спуститься в подвал, в котором водятся крысы, с шумом и криками, крысы разбегутся и обнаружить их будет невозможно. Если сделать это внезапно – они тут как тут. Мне очень понравилось это сравнение.

Вообще, Льюис – очень интересный человек. Я смотрела фильм о нём, о его судьбе, о преподавании в университете, о встрече с любимой женщиной, которая впоследствии умирала у него на глазах, о его размышлениях о любви, христианстве. Фильм биографический, называется «Страна теней». Интересны его произведения: «Письма Баламута» читала с широко открытыми глазами. Насколько правдиво и точно Льюис показывает человека, который порой под маской христианства прячет непринятие и нелюбовь, - это история о больных местах. «Расторжение брака» по-разному откликалось во мне. Но во всех его книгах нет навязчивой назидательности, чрезмерной поучительности, есть простота и доступность изложения, правда, истина и жизнь, созвучные моему опыту. Этим он меня и привлекает, и я готова перечитывать его работы снова и снова.

ГАЛИНА

В нашем храме ядро прихода, которое когда-то сформировалось, продолжает удерживаться. Что меня радует, - и это определённо позитивное изменение, - что мы всё больше сдруживаемся друг с другом и с другими постоянными прихожанами совершенно разного возраста, при этом появляются новые люди в нашей команде, и они остаются с нами. Наши священники продолжают нас обучать, с ними всегда можно посоветоваться, найти понимание. На самом деле, мне очень не хочется, чтобы это менялось. За свою жизнь я побывала в разных коллективах – от атеистических до христианских. Могу сказать, что есть такая закономерность земной жизни, когда какое-то объединение переживает подъём, период расцвета, выходит на плато некоего постоянства, а потом неизбежно вступает в период упадка. Мне очень хочется, чтобы всё, что у нас есть, не только продержалось как можно дольше, но чтобы приливала новая кровь, и мы двигались по восходящей.

Изменения в отношениях с Богом. Да, они есть, но я не скажу, что это какое-то внезапное озарение в смысле открытия. Постепенно незаметно для себя я начала воспринимать Бога гораздо менее утилитарно. Я, конечно, обращаюсь к Нему с конкретными просьбами в разных трудных жизненных ситуациях, но, с другой стороны, мне всё больше нравится просто быть с Богом, где-то в глубине души ощущать Его присутствие и молчать. Тогда на душе становится так светло, хорошо и спокойно. И вот именно к таким состояниям, которые, может, не так часто бывают в моей жизни, как хотелось бы, я всей душой стремлюсь. Они сродни отношениям в семье, относительно нормальной семье, когда ребёнок и родители занимаются своими делами, необязательно в этот момент общаются друг с другом, а просто пребывают все вместе, и вместе им хорошо. Это такой правильный, надёжный, спокойный мир, который привлекает своей бесконечностью, неисчерпаемостью. Такое восприятие появилось именно в последние 5 лет. Специально я этого не добивалась, даже не думала об этом, но тем не менее такая фаза отношений с Богом в моей жизни наступила.

«Боже, дай мне разум и душевный покой принять то, что я не в силах изменить, мужество изменить то, что могу, и мудрость отличить одно от другого», - одна из моих любимых молитв. Её автором считают Франциска Ассизского, иногда приписывают какому-то американскому протестанту, который якобы в конце XIX - начале XX вв. получил эту молитву как озарение. Но, на самом деле, если заняться этим вопросом, то можно обнаружить, что уже в древнеиндийских текстах учёные находят слова этой молитвы, конечно, в своей форме, но суть совершено одинаковая. В этой молитве я обращаюсь к Богу с конкретной просьбой, чтобы Он «вправил мне мозги», дал силы и мудрость жить и выдерживать напряжение этой жизни.

Читая Священное Писание, особенно первые страницы книги Бытия, кроме рассказа о сотворении мира, я поражаюсь — люди совсем не изменились. И, вообще, сейчас я стала читать Писание так, как советует митрополит Антоний Сурожский, как обычную книгу, как письмо от друга, не ожидая, что при прочтении на меня сверху снизойдёт какое-то озарение. Потому что если возлагать ожидания на моменты общения, на подрастающих детей, на жизнь, на книгу, то неизбежно наступит разочарование. Например, в 12-шаговых программах говорится следующее: «Планируй действие, но не планируй результат». Какую-то цель я, конечно, имею в виду, когда предпринимаю те или иные действия, но понимаю, что результат может быть вовсе не таким, каким я его задумала. Есть надежда на достижение цели, но важно не зацикливаться на результате, иначе случится когнитивный диссонанс. Об этом и пишет Сурожский.

Следующее, что он советует: «Если вдруг при чтении Нового Завета что-то в сердце срезонирует, то, значит, в этом месте у тебя есть что-то общее со Христом. И вот это место – это тот свет, что в тебе есть. Обрати на него внимание, отметь его, культивируй в себе. Потому что если не опираться на свет, который в тебе есть и который выявляется при помощи Нового Завета, то можно и с ума сойти». Христиане очень удачно, - что я и к себе с полным правом могу отнести, - «выкапывают» в своей душе много разных грехов и начинают терзаться ими. Так вот митрополит Антоний предлагает сместить акцент на свет, который есть в человеке, тогда и грех постепенно будет терять свои позиции. Интересно, когда я читаю Новый Завет или слышу евангельские чтения на Литургии, резонирует иногда на совершенно разные места, необязательно связанные со Христом, это реже бывает, а чаще - с тем, как ведут себя будущие апостолы. Я принимаю это к сведению, но волосы на голове не рву. Такой подход к чтению Евангелия я стала применять не так давно, наверное, как раз в пределах последних 5 лет, когда прочла очередные работы Сурожского, и могу сказать, такой способ мне подходит.

Есть размышления по поводу философии и науки. Когда мне было лет 20, я начала читать Роджера Бэкона, Хайдеггера, Фрейда, Ницше, Канта. Сейчас иногда возвращаюсь к трудам тех или иных деятелей, читаю что-то новое, например, Лакана. Но, видимо, это не моё. Я их на каком-то логическом уровне воспринимаю, но в сердце они ко мне не проникают. Я понимаю, что это огромный и драгоценный массив человеческой мысли, но во мне всё время живёт такое подспудное чувство, что уже всё сказано в Новом Завете, зачем столько нужно было говорить, придумывать столько терминов, если есть Евангелие. Уйдя от библейской мудрости, человек начал городить что-то своё. То же самое я как биолог могу сказать о науке. Бога можно познавать и через природу. Если почитать труды Ломоносова, то можно увидеть, что в них содержится 30% естественнонаучной терминологии, а остальные 70% – Ломоносов пишет о Боге. Об этом не смущался писать Ньютон, Паскаль. Тогда было понимание, что наука – это один из способов познания мира. А вера – тоже способ познания мира, но гораздо более мощный, всеобъемлющий. Но потом в начале XX века наука стала самодовлеющей, она переступила за те пределы, в которых была полезной для человечества, оторвалась от библейских корней, забыла, где её место. А сейчас создаются технологии ради технологий, которые, конечно, дают какую-то власть и могущество человеку, но остаётся вопрос: «Ради чего?». Так же и философия, пытающаяся объяснить вещи, о которых давным-давно сказано. Остановиться хочу на том, что, на мой взгляд, все эти философские нагромождения становятся излишними, когда есть Писание и есть слово Божие.

ЕЛЕНА

В приходе, на мой взгляд, стало меньше людей. Не думаю, что это показатель религиозности Силикатной, а, скорее, определённой экономической ситуации в стране в целом. В связи с этим в жизни людей наблюдается превалирование каких-то бытовых проблем, отсюда снижение посещаемости храма. В моей жизни такие состояния периодически возникают, когда быт отнимает много сил и времени, и дела души откладываются на потом. Но всё же я вижу изменения, которые во мне происходят, именно о них важнее будет сказать. Если раньше я приезжала в храм только по необходимости, то теперь храм – это неотъемлемая часть моей жизни. Церковь – как часть моего тела, без которой трудно жить, - как рука или нога; Церковь – как в математике необходимое и достаточное условие, условие моей жизни. Большое значение в формировании такого восприятия Церкви сыграли и личности священников, в случае нашего прихода – две разные яркие личности. Тот приход, который в результате сложился, те отношения, которые внутри прихода я приобрела, - всё это мне в жизни очень помогает.

Сейчас моя основная деятельность при храме сосредоточена на воскресной школе, которой в этом году исполняется 5 лет. Помню, как всё начиналось. Два года я трудилась в проекте «Старого света», суть которого заключалась в воспитании консультантов по работе с химически зависимыми и созависимыми. Для такого рода деятельности требуется набор специфических знаний, касающихся не только механизма самой зависимости, но и определённых психологических конструкций, необходимых для ведения беседы с такими людьми. Проект требовал полного погружения в эту жизнь, что дало мне многое в части понимания себя. Но где-то подспудно я всегда хотела заниматься другим делом. И, наверное, невысказанные желания человека, хранящиеся где-то глубоко внутри, сильные и яркие, дают ему какой-то толчок, и человек своими движениями способствует воплощению желаемого. А потом думает: «О, как хорошо всё сложилось!». Вот таким образом с Божией помощью сложилось и у меня с воскресной школой. Людмила Рауфовна предложила вести группу с малышами. Сейчас этим «малышам» уже по 8 лет, и программа обучения с каждым годом, конечно, усложняется, что ещё больше подогреавает мой интерес к роли преподавателя воскресной школы.

Помимо текущих еженедельных занятий, внимание воскресной школы направлено и на подготовку к праздникам – Рождеству и Пасхе. В процессе работы я столкнулась с некоторыми сложностями, касающимися подбора сценария к праздничному выступлению. Поиск чего-то стоящего в интернете не увенчался успехом. Сценарии, в которых всегда всё гладко и хорошо, мне не нравятся: славный Бог, хорошие люди, а если не хорошие - то исправляются как по волшебству. Хотелось жизненного, близкого к реальности сюжета. Поэтому я решила попробовать свои силы, тем более, что небольшой опыт в этом деле уже имела. Когда работала в детском саду, написала сценарий для утренника, переложив сказку «Теремок» в стихотворную форму. Тогда поставить её с детьми не удалось, я ушла с той работы, но всё же время «Теремка» пришло. Я немного исправила текст, добавив ему христианской направленности, и мы с детьми поставили эту сказку на праздник в храме.

Мне всегда был интересен процесс создания текста. В моём случае начало работы над текстом полагает идея. Идея должна родиться, должна созреть. Если идеи нет, я не знаю, в какую сторону направить рифму, куда вести сюжет. Но если идея созрела, надо садиться и начинать работать, вдохновения лично мне ждать нельзя. Сначала дело может стопориться, идти с трудом. Но, как аппетит приходит во время еды, так и вдохновение рождается в процессе работы. Бывает, первая строчка даёт толчок, и я всю ночь пишу, пишу, - и вот он готовый текст. А бывает, пишу целый месяц – и никак. Поэтому я для себя сделала вывод, что любое дело, даже творческое, надо начинать, не дожидаясь особого к себе расположения музы, а иногда даже необходимо понуждать себя к работе.

Есть такой интересный опыт, который открылся мне в процессе создания детских сценариев. У меня есть идея, в соответствии с которой я рисую себе определённых персонажей. Но когда я иду за текстом, ведут меня персонажи. Я пишу персонажа таким, каким он хочет быть, а не таким, каким я его вижу. Если отпустить идею и постараться прислушаться к персонажу, к тому, каким он получается, то можно создать что-то интересное. Получается, идея, которая во мне созрела, выходит за рамки, как бы сама в себе расширяясь, даёт больше эмоций, в итоге, я вдруг пишу что-то совершенно другое, не то, что хотела, но что-то очень интересное. Вообще, погружение в этот процесс приносит определённое удовольствие. Быть наедине с текстом – это что-то мистическое.

Мистическое в жизни христианина занимает особое место. Поднявшись однажды вместе с детьми во время урока воскресной школы на клирос для того, чтобы лучше рассмотреть изображения на иконостасе, я испытала удивительное чувство близости со святыми, с Богом. Икона – не просто доска с изображением. Икона несёт в себе глубину прообраза, с которой можно соприкоснуться. Пришло понимание, что Господь всегда рядом, стоит к нему только обратиться, подняться наверх, совершить какое-то движение в Его сторону. Вроде бы эта мысль и не новая для меня, но взгляд замылился, а поднялась наверх, и эта высота поспособствовала какому-то обновлению. В связи с этими чувствами вспоминаются мне столпники, которые поднимались на возвышенность и непрестанно молились. Это ведь определённое мироощущение: зачем-то этим подвижникам было необходимо находиться на высоте.

Я часто вспоминаю отрывок из Деяний апостолов, когда Петру в видении является Бог и предлагает ему в пищу всяких животных, опуская на землю полотно, привязанное за четыре угла (Деян 10:9-16). Господь говорит Петру, что отныне нет разделения на чистое и нечистое, всё для человека, всем ему можно пользоваться. Этот отрывок особенно отзывается во мне во время поста. Речь даже не о том, какую пищу употреблять в пост, а о том, что нет пищи чистой, нет пищи нечистой, кто как может, кто как хочет, так и постится, и превозноситься над другими своим «постническим подвигом», осуждать другого в его «немощи» для христианина в корне неправильно. Этот отрывок стал для меня показательным в части отношения христиан друг к другу.

Ещё мне нравится евангельская мысль о милостыни: моя правая рука пусть не знает, что делает левая (Матф 6:2-4). На мой взгляд, эти слова о глубочайшем смирении, верности Богу. Дела милосердия являются таковыми только в том случае, если они совершаются втайне, не на показ, если о них знает только Бог. Есть ещё одна сторона дела. Человек – личность весьма противоречивая. Правая и левая рука как символ этой противоречивости, символ одновременного существования в человеке желания жить по-человечески, по плоти и желание жить по благодати Божией. Если есть во мне что дурное, важно не давать повода ему проявляться, чтобы к делу милосердия не примешалась какая корысть, чтобы дурное не одержало верх над той благодатью, которая во мне есть, над той верой, пусть размером с горчичное зерно, но что во мне теплится.

Меня потрясают места Евангелия, которые говорят о силе веры простого человека. Встреча Христа с самарянкой у колодца. Когда Господь рассказал ей правду её жизни, она сразу поняла, Кто перед ней стоит, она уверовала (Ин 4:4-42). Разговор Иисуса с хананеянкой, которая просила Его исцелить её дочь, на что Христос отвечал, что послан к погибшим овцам дома Израилева. Хананеянка слышала слова Христа, но не отходила. Её любовь к дочери, её настойчивость, её вера Господу сотворили чудо - дочь исцелилась в тот же час (Матф 15:21-28). Кровоточивая женщина пошла наперекор существующему закону, что могло повлечь за собой смерть (Лк 8:43-48). Её смелость в желании исцелиться, лишь коснувшись одежды Христа, подвиг её веры удивляют. То, что во мне нет такой веры, - пугает, но то, что на неё способны обычные люди, о которых мы читаем в Евангелии, - вдохновляет.

ЛЮДМИЛА РАУФОВНА

В самом начале моего пребывания в этом храме ощущалась новизна. Я сравниваю с приходом в Ерино – небо и земля. Сюда я пришла, можно сказать, на готовое, а там приходилось начинать всё с нуля. Храм восстанавливали, помещения для воскресной школы не было. Да и воскресная школа была вынужденной, поскольку люди, которые приезжали в Ерино издалека, оставались после службы на различные работы по храму, собрания, и детей необходимо было как-то организовывать. Здесь же стоило только захотеть, и вот уже есть помещение, вот уже появились учителя, и дети тут как тут. Несмотря на то, что в Ерино было очень тяжело, я вспоминаю это время с теплотой, приход был моей семьёй. Здесь поначалу таких чувств я не испытывала. Было много незнакомых людей, и большая часть времени уходила на общение с детьми в воскресной школе. Но спустя некоторое время я обрела вторую семью, мы все друг другу стали родными. И даже если между нами случается недопонимание, я приезжаю домой, вспоминаю ситуацию, обдумываю её, всё становится на свои места, и я понимаю, что в семье такое тоже бывает. На душе становится мирно.

Занятия воскресной школы на Силикатной начались ещё в местной библиотеке, когда стало ясно, что в этом районе будет построен храм. Урок начинался беседой о храме, о христианстве, а заканчивался рукоделием. С той же программой уже сложившаяся группа воскресной школы продолжила свою работу в новом храме. Здесь я приобрела опыт, переняв его у других преподавателей воскресной школы, стала пользоваться интернетом с целью поиска интересных идей для занятий, то, что нравится, беру себе на заметку. Неизменным остаётся принцип индивидуального подхода к каждому ученику.

Такого подхода я придерживалась и будучи преподавателем рисования в общеобразовательной школе: старалась каждому уделить внимание, в особенности тем, кто по программе отстаёт, у кого не всё получается, над кем в классе смеются. К таким детям у меня рождалось тёплое отношение, и мне хотелось сделать так, чтобы к ним ребята относились по-человечески. Приведу пример. Был в моём классе один мальчик с небольшой отсталостью в развитии, добрый парень, не агрессивный. То, что я давала по программе, у него не получалось, рисовал он мелко, оставляя большую часть листа пустым. Я всякий раз подходила к нему с похвалой и предложением нарисовать что-нибудь ещё, заполнив пустые места. Когда у мальчика более-менее получилось, я показала его работу ребятам, и те с удивлением оценили его успехи. Ведь человек старался, трудился, и не важно, пришёл он к результату в середине года, к концу года, важно, что у него получилось. После урока дети стали расспрашивать этого мальчика, как ему удалось изобразить тот или иной элемент рисунка. Так отношение класса к нему немного поменялось.

В воскресной школе занятия проходят в том же духе. Я смотрю за группой: одна девочка пришла со старшей сестрой, они вместе занимаются, а вот другая сидит одна и что-то загрустила. Подхожу к ней, подмечаю то, что у неё получилось хорошо, другое предлагаю поправить. И вот она уже просияла и с радостью продолжает работу.

Я всё рассказываю о преподавательской деятельности, потому что она занимает особое место в моей жизни, распространяясь в том числе и на жизнь церковную. Если отвлечься от этой темы и поговорить о том, что ещё близко моей душе, то могу сказать о любимой молитве. Когда читаю «Богородице, Дево, радуйся», ко мне приходит чувство уверенности, что именно в этой молитве Она меня слышит, именно эта молитва отзывается в моей душе теплом и льётся прямо из сердца.

Такие же чувства возникают при обращении к моему любимому святому Серафиму Саровскому. Когда я пришла в Церковь, он был первым святым, которого я встретила и которого полюбила. Для меня он живой до сих пор. В Ерино была прихожанка родом из закрытого городка Сарова, которая нередко бывала в Дивеево. Она хорошо знала о жизни Серафима Саровского и говорила всегда о нём именно как о живом человеке, а я слушала, открыв рот.

Спустя какое-то время в летнем лагере для детей была организована поездка в Дивеево. Приехали мы на станцию, а оттуда отправились на старом автобусе. Людей было много: кто с тюками, кто с большими сумками, мы же были налегке с небольшими рюкзаками. Все дети зашли в автобус, а я последняя. Всю дорогу стояла возле шофёра, передо мной было огромное лобовое стекло. Создавалось ощущение, будто я еду одна, лечу по этой дороге: справа поле - слева поле, справа лес - слева лес, и всё чисто, зелено. А потом словно ниоткуда церквушка появляется, а рядом с ней два-три домика, и дальше снова ни души. Эта дорога меня поразила своим бескрайним простором, сменяющими друг друга видами, словно кадры из фильма, сказочным пейзажем, будто сошедшим с картины русского художника.

Другой раз мы ездили в Дивеево с прихожанами из Ерино. Там встретили матушку Анну, которая взялась нас провожать до гостиницы. Матушка вела нас по тропинке и показывала дорогу к гостинице на случай, если мы её потеряем. Она идёт впереди, мы идём за ней, я стараюсь не упускать её из виду, но только отвлеклась, как она исчезла. Оказалось, впереди большой овраг с крутым спуском. Погода дождливая, кругом грязь. И только мы подумали, как нам перебраться на ту сторону оврага, вдруг появляется молодой человек лет 20 и начинает подкладывать доски по ходу тропы. Добрались мы, наконец, до гостиницы, которая представляла собой недостроенное здание с пустыми комнатами, в которых только и были одноярусные, двухъярусные кровати с панцирными сетками и солдатскими матрасами, и больше ничего. За чаем мы душевно говорили с матушкой Анной, она оказалась очень интересной женщиной. Когда дети выросли, и у них появились свои семьи, Анна вместе с мужем приняли решение уйти в монастырь. Теперь встречаются иногда в дни паломничества, разговаривают о жизни, о детях, и вновь разъезжаются, каждый в свой монастырь. Утром следующего дня мы были на службе, сходили на источник Серафима Саровского, предварительно взяв благословение у местного батюшки. И несмотря на столь скромные условия, в которых мы здесь пребывали, поездка запомнилась мне надолго, потому что я побывала в том месте, которое напрямую связано со святым, к которому часто обращаюсь в своей молитве.